Первые несколько недель пролетели в приятных, но
утомительных хлопотах. Малышка росла, радовала маленькими успехами, уже
улыбалась и пыталась хватать малюсенькими пальчиками погремушки и
ленточки,
привязанные к ее кроватке. Эмми с удовольствием заботилась о ней,
прогуливала
ее по самым красивым улочкам Петербурга, пела ей самые нежные
колыбельные и
читала самые волшебные сказки. Катенька пока мало что понимала в сюжете,
но ей
очень нравилось слушать мамин голос. Она смотрела на Эмми своими
большими
зелеными глазками, удивленно открывала ротик и улыбалась...
Эмми шла по знакомой площади. Как она тут оказалась, она не
помнила, но знала точно, что идти нужно по той маленькой улочке, которая
ведет
от собора вверх. В первый раз именно там был спуск, по которому Эмми и
попала в
это чудесное место. Теперь ей хотелось вернуться туда и пройти по этой
улочке,
посмотреть - что там дальше, за поворотом...
В окно стучалась ветка стоящего рядом дерева. Тук-тук,
тук-тук, словно кто-то хотел попасть в палату и умолял «Ну пустите же
меня
погреться!». Эмми это немного раздражало и мешало спать...
«Так вот оно что! Меня разморило от жары, и я
уснула прямо
на лавочке в центре города!» - Эмми приподнялась на локте и уронила
что-то в
траву. «Господи, а я уж думала, что с ума схожу. Сон был таким
реальным!»
Эмми сделала еще несколько шагов вперед и изумленно застыла.
Что за бред? Куда подевалась Нева? Она должна быть прямо тут! А за Невой должен
блестеть золотом шпиль Петропавловской крепости. Он должен быть за рекой, прямо
напротив!..
Говорят, если хочешь чего-то достичь в жизни, стоит
вспомнить свои детские мечты и прислушаться к ним. Ведь именно тогда, в
детстве, мы ещё можем позволить себе быть настоящими, жить Настоящим.
Потом мы
начинаем надевать на себя маски, одну за другой, и примерно годам к
тридцати
вся эта многослойная конструкция превращается в прочное решетчатое
забрало.
Создается иллюзия, будто бы оно защищает нас от опасностей мира и что
никакие
злые стрелы теперь не повредят улыбке, хорошо запрятанной под
разноцветными слоями.
Но на самом деле это забрало прирастает к лицу, и снять его становится
почти
невозможно. Остается ли что-то настоящее там, за огромным количеством
масок? Это
не всегда можно понять. Мы начинаем жить кто Прошлым, кто Будущим:
кто-то
бесконечно вязнет в сожалениях о прожитых днях, кто-то стремится к
недостижимым
целям, и наше здесь-и-сейчас совершенно теряется из виду. Да к тому же
иллюзия
защиты, намертво приросшая к лицу с потерявшими блеск глазами, еще и
резко
сужает область обзора, мешает смотреть по сторонам в поисках счастья. А
счастье,
быть может, уже тут - совсем рядом, стоит только руку протянуть...
Частная психиатрическая лечебница.
Восемь утра. Кабинет главврача.
- Доктор, поступили трое новых пациентов.
- Что с ними?
- Два парня и девушка, лет 17-18-ти. Все в тяжелом состоянии.
- Давайте поподробнее. Расскажите о каждом.
- У одного парня явно что-то с кожей, он бледный как смерть. Мы хотели
взять анализ крови, но он возражает. Утверждает, что ему 109 лет и он до
сих пор девственник. Сказал, что читает мысли, что персонал в больнице
отягощен мрачными идеями, и что пора повысить медработникам зарплату,
иначе больничные койки скоро будут переполнены нашими врачами! Кроме
того, он утверждает, что некие Вольтури следят за всеми нами и их
возмездие уже не за горами. Видимо, это интроекты его родителей. На мой
взгляд, у парня бредовое расстройство, мания преследования. Очень
грустно, очень. Знаете, этот мальчик - сын одного нашего коллеги,
чудесного человека. Вероятно, болезнь этого парнишки - большое
несчастье для всей семьи.
- Хм… Да, печально. Посмотрим, что можно сделать. Ну а что второй?