Вдруг где-то над ухом назойливо зажужжала оса. Эмми открыла глаза и удивленно уставилась на зеленые стены Эрмитажа. Оказывается, она уснула прямо на скамейке возле фонтана! Кто-то заботливо подложил ей под голову белую кружевную шаль. Маленький мальчик продолжал играть на флейте какую-то печальную мелодию, фонтан журчал, вокруг него с визгом носилось несколько детей, они с удовольствием поливали друг друга водой из пластмассовых водных пистолетиков.

«Так вот оно что! Меня разморило от жары, и я уснула прямо на лавочке в центре города!» - Эмми приподнялась на локте и уронила что-то в траву. «Господи, а я уж думала, что с ума схожу. Сон был таким реальным!»

Она повернула голову, чтобы посмотреть, что же упало на газон («Не потерять бы кошелек!»), и тут же застыла в изумлении: на траве лежала маленькая куколка в белом кружевном платье, розовых туфельках и шляпке с цветами. Она смотрела на Эмми невероятно живыми голубыми глазками.

«Таааааак… Что это такое происходит?»

Эмми подняла куклу и перевела взгляд на белую шаль, которую кто-то подложил ей под голову, пока она спала на скамейке. Белоснежное тончайшее кружево. Опять дежа-вю.

Она оглянулась вокруг, словно надеясь и одновременно боясь увидеть рядом толпу в белых одеждах, ярмарочные ряды и продавцов игрушек с разноцветными крыльями. Но нет. Вокруг шумел изнывающий от жары Санкт-Петербург. Туристы спешили в Эрмитаж, дети ели мороженое и плескались в фонтане, бабушки дремали на лавочках. Никаких признаков фей и ангелов, а также соборов с крышей как у планетария на горизонте не видать.

- Чудеса в решете! - пробормотала Эмми, поднимаясь со скамейки.

«Что мне теперь делать с этой шалью? Оставить тут?» - не успела она подумать об этом и решить, как же быть с чужой вещью, как вдруг к ней подбежала девчушка лет шести, в мокром желтом сарафанчике и с трубочкой мороженого в руках.

- Тётя, тётя, ты уже проснулась? Дядя в блестящем плаще сказал, чтобы ты не забыла передать от него привет своей дочке. И что эту красивую тряпочку ты можешь оставить себе на память.

Девочка улыбнулась беззубой улыбкой от уха и до уха и ускакала играть к фонтану. Эмми посмотрела ей вслед.

- Стой! Девочка, подожди! А куда пошел этот дядя?

- А дядя пошел воооон туда, - девочка показала рукой в сторону Васильевского острова. - И еще сказал, что завтра будет красивый праздник, и по реке будет ходить кораблик с красными парусами. Ты пойдешь смотреть?

- Н..не знаю… Да, наверное… Да, пожалуй, я пойду посмотреть на кораблик. Спасибо, девочка!

Эмми всё ещё держала в одной руке шаль, а в другой красивую игрушку с живыми глазами.

«Да… Говорили мне, что во время беременности с женщинами случаются странности, но ТАКОГО я не ожидала… Пожалуй, мне пора домой, нужно отдохнуть».

Она укуталась в кружевную шаль, пошла на автобусную остановку, дождалась автобуса и поехала к дому. Малыш в животе вел себя спокойно - видимо, он крепко спал. «Может, тоже видит во сне эту площадь и ангелов с разноцветными крыльями?» - подумала Эмми, разглядывая в окно улицы родного города. Солнце продолжало поджаривать Питер и его обитателей, асфальт уже начинал парить, а на небе не было ни одного облачка. «Если завтра будет так же жарко, то наверное будет лучше побыть дома».

Зима. Ожидание

- Эмми? Эмми, солнышко, ну как ты себя чувствуешь? Какие там условия, палата приличная? Я вечером после работы заеду навестить тебя, слышишь? - мама взволнованно щебетала в трубку, а Эмми рассеянно смотрела на картину, висящую на белой больничной стене. Только что отец доставил её в роддом на дородовое отделение. Пришел срок встретиться с дочкой! УЗИ показало, что это совершенно точно девочка, и Эмми была очень рада. Она уже представляла себе, как будет баюкать малышку на ручках, купать, пеленать и целовать в крошечный носик. Всю вторую половину срока Эмми чувствовала себя прекрасно, ребенок в животе развивался правильно и своевременно, и всё шло своим чередом.

Тогда, летом, она так и не пошла на праздник «Алые паруса». Погода стояла удушливо жаркая, и Эмми побоялась упасть в обморок или уснуть где-нибудь посреди праздничной толпы и навредить малышу. В ту летнюю ночь ей снилось, что она плывет куда-то вдаль на корабле с красными парусами, а рядом стоит Ян, безо всяких нелепых крылышек, в обычных джинсах и белой рубашке - как тогда, на Дворцовой. Проснувшись утром, Эмми не обнаружила возле кровати на штурвала, ни посадочного билета на корабль, ничего, что могло бы заставить ее усомниться в том, что это был всего лишь сон.

Постепенно и красивая кукла, которая сейчас уже лежала под больничной подушкой, перестала восприниматься как нечто мистическое. Какой-то парень решил позаботиться о слабенькой девушке, уснувшей у фонтана. Подложил шаль под голову, оставил куклу в подарок ее будущему ребенку. Ну что такого? Просто, наверное, этот парень был безнадежным романтиком и он, наверное, просто очень любит детей. Бывает.

Отец принес сумку с вещами для ребенка и поставил ее возле тумбочки.

- Эмма, если что-то будет нужно привезти, чем-то помочь, сразу звони. Я сам сюда звонить не буду, отдыхай. Спи побольше, милая. Когда дочка родится, у тебя будет мало времени на отдых.

Папа улыбался доброй белозубой улыбкой, и Эмми было спокойно и тепло на душе. Отец словно заряжал ее верой в то, что всё будет хорошо. Она обняла его, хотя это было очень непросто с её большим округлившимся животом.

- Спасибо, папа! Я тебя люблю.

Отец поцеловал ее и отправился обсудить что-то с дежурным врачом, а Эмми снова заворожено уставилась на висящую на стене репродукцию. Опять дежа-вю! Это была иллюстрация к «Алым парусам» Грина. Ассоль, сидящая на морском берегу, в белоснежном платье и с развевающимися волосами. Волны набегают на берег, а вдали виден парусник с ярко-красными парусами.

- Ну давай знакомиться! - мысли Эмми прервал веселый голос со второй больничной кровати. - Раз уж нам предстоит провести в одной палате несколько дней томительного ожидания, то неплохо бы подружиться. Меня зовут Настя, мне рожать через неделю, говорят что будет сын.

- Привет! - Эмми оторвала взгляд от картины и посмотрела на свою соседку по палате. Настя оказалась красивой блондинкой с очень выразительными глазами и лучиками мелких весёлых морщинок вокруг глаз. «Ей наверное около 30-ти? Или даже еще старше?». - А меня зовут Эмми, я жду девочку, буквально на днях.

- Эмма. - Настя улыбнулась. - Я слышала, как отец обращался к тебе. Такое необычное имя для России.

- Да, непривычное. Вообще-то мама хотела назвать меня Эмили, но тогда было бы совсем смешно. Эмили Григорьевна Водянская - это уж слишком. Эмма Григорьевна звучит более удобоваримо.

- Видимо, родители хотели дать тебе какое-нибудь необычное имя, чтобы в детском саду и в школе ты уж точно была в группе и в классе одна такая. - Настя улыбнулась. - А с моим именем противоположная история: Насть вокруг огромное количество.

- Да. Зато ты красивая, наверно твой сын будет красавчиком-сердцеедом.

Настя расхохоталась.

- А твоя дочь, с таком случае, должна быть большой оригиналкой. Как ты ее назовешь?

- Ну, меня назвали в честь бабушки. Наверное, и я свою дочь назову в честь ее бабушки - Катериной. Мою маму так зовут.

- А твою бабушку тоже звали Эммой?

- Нет, ее как раз звали Эмили. Она была не из России, откуда-то из Европы, точно не знаю. Попала в Россию во время войны, вышла замуж за деда. Ну вот так и получилось, что я, ее внучка, стала Эммой, как бы в ее честь.

- Ясно. Ну что же, Эмма-Эмили, добро пожаловать в дородовое отделение роддома! Нескучного тебе ожидания.

Эмми улыбнулась.

- Спасибо, и тебе. Давно ты уже тут?

- Пару дней. Одной было скучновато. Я рада, что у меня появилась собеседница. Будем ждать наших карапузиков вместе.

Они проговорили весь вечер. Вы же знаете, как это бывает, когда встречаются две будущие мамы. Они могут часами обсуждать, как ухаживать за детьми, какие книжки читать и в какие игры играть с младенцем, как похудеть после родов и как наладить режим кормления ребенка… Эти разговоры могли бы продолжаться бесконечно!.

После работы заехала мама Эмми, привезла фруктов и соки, а потом будущие мамы до полуночи опять болтали обо всем на свете.

За окном было холодно и темно, тихонько подвывал ветер. В этом году снег выпал в начале ноября и на удивление стойко удержался, не растаял. Возле роддома даже намело небольшие пушистые сугробы. Сейчас хотелось, чтобы вернулась та удушливая жара, которая была летом. В палате было прохладно, даже зябко, и Эмми захотелось укутаться во что-нибудь теплое. В сумке она обнаружила свою кружевную шаль. «Видимо, это мама её туда положила. Ох, ну зачем? Шаль такая нарядная, а тут я ее только испорчу». Но шаль была такой теплой на ощупь и такой мягкой, что Эмми захотелось укутаться в нее, почувствовать запах дома. Ей даже показалось, что ткань пахнет летом и зноем.

- Какая красота! - ахнула Настя, взглянув на белоснежное кружево. - Откуда у тебя эта потрясающая вещица?

- Ты не поверишь… - Эмми собралась было рассказать всю историю, но потом подумала, что Настя, вероятно, примет ее за сумасшедшую. - Мне ее подарили.

- Шикарный подарок. Очень красиво!

- Да, спасибо.

- А у меня попроще. - Настя достала из тумбочки яркую пушистую вязанную шаль и завернулась в нее.

- Тоже очень красиво, - похвалила Эмми. - Ты сама ее связала?

- Да, люблю вязать. Вещи, сделанные своими руками, обладают какой-то особенной энергией. Знаешь, в них как будто вложена частичка души. Они согревают как-то по-особенному. А еще я игрушки вяжу, иногда даже участвую в выставках. Пару раз даже выигрывала призы. Игрушки получаются как живые. Ну, знаешь, мишки тедди и их друзья -  зайки, белки. Может, когда-нибудь придешь ко мне в магазин на Садовой и купишь что-нибудь для своей дочки?

- Здорово. Конечно, приду.

Через пару часов больница погрузилась в тишину и темноту. Эмми прижалась щекой к кукле, которую скоро собиралась отдать своей маленькой дочке, и стала мечтать о том, как через несколько дней вернется домой с крошечным родным человечком, завернутым в одеяльце. С человечком, ради которого ей теперь хотелось жить. Со своей маленькой Катенькой.

Ей показалось на миг, что картина на стене ожила. Парусник словно поплыл ближе к берегу, а Ассоль радостно замахала рукой, приветствуя своего Грея. Не успев удивиться этому, Эмми уснула.