"...ТТС - психотерапевтический метод, напоенный российскими особенностями мышления-переживания, российской культурой, российским миром растений, животных, минералов. Это наше родное, российское, думается, обнаруживается в Терапии творческим самовыражением одновременно и как общечеловеческое.

Так, русская Снегурочка Островского и Римского-Корсакова в Терапии творческим самовыражением являет собою общечеловеческую деперсонализационно-целомудревно-лирическую природно-психастеническую особенность любви, а шекспировский Гамлет - российско-психастеническую неспособность решительно действовать с "восполняющей" ее склонностью глубинно-микроскопически анализировать себя в мире и мир в себе, подобно героям Достоевского и Толстого.

ТТС - это целебное творческое самовыражение сообразно своей больной или здоровой природе, которая ради этого посильно изучается даже застенчивым ребенком в детском саду. Детям, конечно же, не под силу изучение классической характерологии, но они сравнивают свои характеры с характерами Зайца, Лисы, Волка, Медведя из народных сказок, с милновскими характерами медвежонка Винни-Пуха, поросенка Пятачка, Кролика, Ослика Иа-Иа и т.д.

Школьников средних и старших классов с переживанием своей неполноценности, уже изучающих классические характеры, обычно душевно приподнимает то, что похожи своими характерами на известных писателей ("У тебя характер Лермонтова, а у меня - Пушкина"), живописцев ("Я рисую, как Модильяни, а ты - как Шишкин"). Психологу, педагогу, воспитателю, конечно же, очень важно тут позаботиться о том, чтобы донести до подростка, юноши, что изучение характеров не праздное дело. Оно поможет узнать-прочувствовать потаенную силу своей слабости, принять ее как общественно-полезную ценность и, сообразно ее особенности, обрести свой целебный, вдохновенно-творческий жизненный путь-смысл.

Цель ТТС - не произведения искусства, литературы, науки, а целебно-творчески оживленная индивидуальность, душа. Это значит быть целебно-одухотворенным собою, но не в смысле изначально-экзистенциального роджерсовского личностного роста, самоактуализации Маслоу, психосинтеза Ассаджиоли и т.п. Это - быть творчески-одухотворенным с пониманием-осознанием природного рисунка-основы своей творческой одухотворенности - то есть аутистическим (замкнуто-углубленным), психастеническим (тревожно-сомневающимся), депрессивным и т.д. творчески-одухотворенным собою. Вот каковы мои природные творческие особенности, вот в чем могу себя выразить лучше, чем в другом, и лучше, чем многие другие.

В то же время в ТТС человек понимает и чувствует себя неповторимым в своей аутистичности, психастеничности, депрессивности и т.д., как и в своем мужском, женском, юношеском, стариковском. Аутистическое, психастеническое, депрессивное - не ярлыки, а природные ориентиры-путеводители. Человек, напряженный переживанием своей неполноценности, осилив "университет Терапии творческим самовыражением", способен более или менее раскованно жить, размышлять, переживать по-своему, "по себе" (как говорят у нас), сообразно своей природе.

В бесконечно-захватывающем изучении разнообразных характеров и хронических душевных расстройств-переживаний, характерно, целебно-творчески обнаруживающих себя в творческих произведениях, в творческом общении с природой, прошлым, искусством, литературой, наукой, в творческом общении с людьми и всяком другом творческом деле,- и заключается бесконечность, бездонность ТТС.

Подробности, "мелочи" здесь не праздное дело. Например, такая "мелочь", как психастеническая деперсонализация, может долгие годы, как заноза, отравлять несведущему психастенику жизнь тревожными опасениями, что это, возможно, таким образом "пробивается" из него психоз и может, в конце концов, наступить вспышка сумасшествия. А в ТТС, изучив-познав свои тревожно-деперсонализационные особенности, их ценность, психастеник уже может целебно-творчески (по дороге к своему "я") смягчать их писанием дневника, рассказа, творческим общением с природой и т.д.

Писал уже прежде о том, что в своей молодости полагал: заниматься ТТС с другими людьми или с самим собою способен лишь клиницист. С годами же убедился в том, что и психологи, педагоги и другие гуманитарии (особенно те из них, кому свойственно переживание собственной неполноценности и предрасположенность к клиническому мироощущению) способны постичь само это мироощущение и подробности ТТС не хуже многих врачей. Что, конечно, не так уж удивительно, если вспомним, с какой легкостью постигают в тонкостях ТТС те наши пациенты, люди с душевными трудностями, для которых это постижение поистине целительно-насущно..."