В 2010 году, заканчивая Восточно-Европейский Институт Психоанализа, я писала дипломную работу на очень интересную тему. Шесть лет с тех пор прошло, так что, думаю, я могу спокойно поделиться некоторыми ее результатами – конечно же, сохраняя конфиденциальность людей, которые принимали участие в исследовании. Дипломный проект  был посвящен… поэтам. Почему именно поэтам? Потому что я решила писать о том, что понимаю и люблю, и способность к стихосложению была именно тем качеством, которое мне захотелось изучить поподробнее.

Поскольку статистическая часть была в дипломе обязательной, то помимо интервью с поэтами, пришлось вручить каждому еще и толстую пачку тестов. Поначалу меня очень это расстроило и показалось лишним. Но результаты оказались неожиданно интересными! Если вас вдруг заинтересуют статистические подробности, то текст дипломного проекта хранится в библиотеке ВЕИПа. А для меня всё-таки самым важным в этой работе были именно интервью, знакомство с пока мало известными, но талантливыми творческими людьми. Кстати, за прошедшие шесть лет некоторые из них приобрели и заслуженную известность!

Гипотеза, проверявшаяся в ходе дипломного исследования, была очень проста. Предполагалось, что желание и способность писать стихи является проявлением сублимации – защиты от неудовлетворенных влечений. Поэтому, вероятно, у людей, обладающих даром стихосложения, должна быть хорошо выражена защита замещением. Если выражаться простым языком, защита замещением – это подмена неудовлетворенного импульса чем-то иным. Ну, например, замещение агрессивных влечений волей к спортивным победам, целеустремленностью в карьере и т.д.

Но в гипотезе скрывался один важный подвох. Для оценки защитного механизма под названием сублимация не изобретено ни одного достоверного теста. А замещение и сублимация – всё-таки отнюдь не одно и то же. Замещение сильно связано с агрессивными влечениями. Соответственно, и тесты проверяют наличие скрытых агрессивных импульсов. А сублимируется ведь далеко не всегда агрессия! Зачастую сублимировать приходится неутоленную любовь, а еще чаще – горе, печаль, отсутствие смысла жизни. Приходится выращивать его в себе, давать ему возможность прорасти через стихотворение, чтобы быть наконец увиденным и понятым.

Фрейд и другие психоаналитики часто сравнивают творческих людей с детьми. Сохраняется в творческой душе нечто удивительно трогательное, детское, наивное. Поэтому предполагалось также, что защита с помощью регрессии, ухода от реальности может также оказаться одной из доминирующих у поэтов.

Но нет! Результаты оказались совершенно иными… Но начну с начала.

Я опрашивала две группы женщин от 25 до 35 лет, по 30 человек в каждой группе. Одну группу сформировали поэтессы. Здесь есть тонкая грань между поэзией и графоманией, поэтому, конечно, отбор был субъективен – я просто просила прислать вместе с анкетой 2-3 своих стихотворения. Для исследования были отобраны результаты тех людей, чьи стихи действительно было приятно и интересно читать – с хорошим языком, рифмой, ровным размером, со смыслом. Вторую группу, контрольную, сформировали женщины, которым поэзия не близка в принципе. Они не пишут стихи и не любят читать стихи, предпочитают другие виды искусства. В этой группе люди были совершенно разные – музыканты, инженеры, врачи, химики-технологи, преподаватели вузов, художники, простые домохозяйки. Я давала всем шестидесяти исследуемым один и тот же набор тестов, а также несколько страниц с вопросами интервью.  И пыталась определить, чем же все-таки группа «Поэты» принципиально отличается от группы «Не поэты».

Избавлю вас от подробностей и названий тестов. Скажу лишь, что были исследованы такие характеристики как

- уровень личностной тревожности,

- показатель скрытого выражения агрессивности,

- соотношение психологических защит (какие из них преобладают),

- уровень вербальной креативности (для этого использовался замечательный тест Медника, о нем я расскажу отдельно) и др.

Также методом анкетирования у поэтов были исследованы

- семейная ситуация,

- удовлетворенность жизнью,

- виды поведения и чувств, часто свойственные опрашиваемым,

- эмоциональная ситуация, в которой они чаще всего пишут стихи,

- эмоциональное состояние после написания стихотворения и так далее.

Почему мне не слишком нравятся статистические методы исследования и тесты? По одной простой причине. Я не верю в то, что можно правильно организовать выборку. Как ни старайся, все равно результат будет субъективен, потому что исследователь притягивает к себе тот или иной тип личностей. Поэтому я ни в коем случае не буду утверждать, что все поэты одинаковы. Наверняка нет! Но некоторые общие черты у тех людей, кто участвовал в моем исследовании (кто «притянулся» ко мне и к моим вопросам) всё-таки удалось обнаружить. И… совершенно не те, которые предполагались.

Во-первых, выяснилось, что уровень защиты замещением у опрашиваемых групп почти не отличается. Уровень тревожности тоже отличался не сильно, хотя поэты все-таки оказались чуточку тревожнее. Да и защита регрессией у двух подгрупп  оказалась примерно на одинаковом уровне. А вот что же отличалось очень сильно? Вы удивитесь!..

У поэтов оказался гораздо в меньшей степени представлены защита вытеснением. Различия в показателях получились очень большими. Понимаете, о чем это говорит? Те неприятные эмоции, мысли, чувства, которые другие люди вытесняют и предпочитают задвинуть подальше в свое Бессознательное, поэты осознают. И живут с ними. Со своим горем, с неудовлетворенной любовью, со страхами и с гневом. Всё это оказывается не вытесненным, а осознаваемым. И всё это выплескивается на бумагу, в слова. Бумага, текст, стихотворение оказываются альтернативой вытеснению. Мы ничего не забываем, мы всё записываем. Хорошо это или плохо? Да как сказать…

У поэтов оказалась в меньшей степени выражена защита рационализацией. Рационализация – если простыми словами, это способность объяснить самому себе то, что происходит с тобой. Придумать логичные причины, построить связи между явлениями. У поэтов эта способность логически выстраивать всё в цепочки чуть снижена. Они спокойнее принимают некоторые события и чувства, не пытаются их объяснять себе, а просто проживают, пропускают через себя.

Удивительное отличие показали также анкеты поэтов. Был там один замечательный вопрос. Шкала счастья – от 1 до 7 баллов (от несчастья к полному счастью). Я просила людей оценить свое ощущение счастья по этой шкале, сказать – на сколько баллов они оценивают свою жизнь. Ниже четверки ни у одного поэта значений не было, а чаще всего встречались ответы  5 и 6, попадались и семерки, то есть поэты ощущали себя в общем-то счастливыми людьми! В контрольной же группе этот показатель сильно варьировался от 1 до 7, - люди ощущали себя совершенно по-разному.

«Что тут удивительного?» - спросите вы. А вот что. В анкетах было много вопросов о детстве, семье, различных ситуациях из жизни. И такого количества печали, боли, потерь я почти никогда не видела в таком концентрированной виде. Пожалуй, похожее ощущение было у меня, когда я читала роман «Сто лет одиночества» Маркеса. Нет, конечно же, не всем поэтам довелось в жизни испытать много трудностей. Были и очень светлые и вполне счастливые истории! Но общее впечатление от группы было именно таким – жизнь через преодоление, через боль, через тернии – к звездам. Сохранение умения радоваться и находить свет там, где его найти не так-то просто.

Большинство поэтов в исследуемой группе, как оказалось, пишут стихи в состоянии печали  или невзаимной любви, а после написания стихотворения чувствуют себя полегче. Они осознают свои потери, свои печали и страхи, но не пугаются их, не вытесняют их, не отрицают их, а живут с ними, пропускают сквозь свою жизнь и не ломаются. Дают эмоциям вытечь в слова и преобразоваться, стать энергией для жизни – причем, не только своей, но и читателей.

И, конечно же, сильнее всего группа «Поэты» отличалась от группы «Не поэты» именно вербальной креативностью – умением хорошо обращаться со словом. Вообще тест Медника я с тех пор очень полюбила. Вот он как раз позволял вычислить поэта в группе людей почти безошибочно. Тест этот очень и очень прост. Вам даются тройки слов, а вы должны придумать четвертое слово. Такое, которое объединяло бы предыдущие три. И с которым можно было бы составить словосочетание с каждым из трех слов. Ну, например, тройка слов: случайная, гора, долгожданная. Большинство людей к этим трем словам добавят слово «встреча»: случайная встреча, встреча на горе, долгожданная встреча. Троек слов в тесте всего двадцать. И у каждой тройки есть 1-3 очевидных варианта подстановки четвертого слова. Именно эти, очевидные варианты чаще всего называют люди. Люди разных профессий, но только не поэты.
 

Что же вытворяют со словами люди, способные к стихосложению? Ну, во-первых, многие из них к некоторым  тройкам слов придумывали не 1-3 варианта, а… 10, 20, 30... Если же вариант был придуман только один, то он был уникальным, то есть не повторяющимся в группе у других опрашиваемых.

Вот лишь один пример. Все к той же тройке: случайная, гора, долгожданная:  дочь, строка, песня, музыка, страна, победа, смерть, потеря, горе, счастье, любовь, радость,  надежда, весна, одежда, еда, мечта… Для некоторых троек списки у поэтов были воистину бесконечными! Или стояло лишь одно слово, больше не встречающееся ни у кого в обеих подгруппах.

Вот такие они, поэты. Со словом они обращаются совершенно иначе, и это не то чтобы удивительно, а скорее… восхитительно и красиво! Результаты сравнения двух групп по этому тесту отличались настолько, что не оставляли сомнений. Вербальная креативность у поэтов была многократно выше, чем у людей других профессий. Но за ними вдогонку шли музыканты и художники – то есть люди творческих профессий.

Закончить свой маленький рассказ о прекрасных Поэтах я хочу словами экзистенциального терапевта Ролло Мэя: «Творческие личности отличаются от всех других тем, что умеют жить со страхом, хотя расплачиваются за это дорогой ценой: отсутствием чувства безопасности, ранимостью и беззащитностью перед собственным «божественным безумием». Эти люди избегают небытия, открыто вступают с ним в схватку, заставляя его преобразовываться в бытие. Они стучатся в тишину, чтобы им ответила музыка, преследуют пустоту до тех пор, пока не вынудят ее обрести смысл».

Анна М. Островская, 2009-2016