Посвящается Л.

 

Люди бывают добры, а бывают злы.
Эта же – какая-то никакая.
Тихая, одинокая, чересчур простая.
Но в душах она развязывает узлы,
Жизнью затянутые как попало.

Битая жизнью, "сапожница без сапог" -
Никому не нужна, никем не любима,
И ничье по ночам не прошепчет  имя,
Скукой веет от летописей ее дорог,
Стёрты строчки, даже если что-то и было.

Как же так: из глубины веков
Вдруг она во тьме различает шепот,
Может раны в душах латать и штопать,
Словно укутывать в одеяло из слов.
Что там прячет она за буквами в строках?

Кто там спит у нее в стихах меж страниц?
Кто там шепчет ей вопросы на ушко?
И о чем она рыдает в подушку?
В суете, в мелькании дел и лиц
Никому нет дела до той простушки.

Да вот только ежели вдруг беда,
Если раны на сердце болят и ноют,
К ней несут свои заботы и горе,
Чтобы залатать себя без бинта,
Склеить всё, что порвано, тихим словом.

Что же, склеит… Без нитки опять зашьет,
Соединит края у душевной раны,
Слово найдет для комедии и для драмы,
Рифмами шрамы душевные обернёт,
Сбрызнет надеждами, как дорогим бальзамом.

Вот ведь как: чтобы легче стало дышать,
Двигаться дальше и с голой земли подняться,
Иногда достаточно засмеяться,
Чувства свои по их именам назвать,
И самому себе солгать не пытаться.

И тогда узелки, затянутые в душе,
Вдруг развяжутся, будто бы просто сами,
Невзначай пролечены Голосами
Тех, кто сам себе помочь не может уже.
Тех, кто бережно храним небесами -

Может, только лишь для того храним,
Чтобы кого-то опять согревать словами,
Пусть покрыта душа такими же швами,
Пусть сползает маска и смылся грим,
Голоса опять говорят стихами...

Люди бывают добры, а бывают - нет.
Словом острым ей на стихи ответят,
Только злые слова забирает ветер.
А она безголосым махнет вослед...
 
Добрых людей гораздо больше на свете.