Удивительно и в то же время логично и закономерно то, что мы, взрослые, многому можем научиться у наших детей. В последнее время я много рисую. А моя дочка рисует гораздо больше - чуть ли не с рождения. Вообще у нее гораздо лучше получается, ведь я-то начала учиться рисовать не так давно. И к дочкиным 12-ти годам так получается, что многие вещи у нее выходят лучше, и она даже дает мне советы. И вот совсем недавно она дала мне бесценный совет. Если мне не нравился рисунок, я его отбрасывала и начинала рисовать другой. Дочка заметила это, подобрала отброшенный рисунок (я тогда рисовала обезьянок для благотворительного фонда "СЕГОДНЯ") и стала его докрашивать. Я говорю: "Оставь его, он не получился, я уже нарисовала два других". А она отвечает: "Надо все равно закончить работу. Ты же не знаешь, каким он будет, если его докрасить". В итоге я докрасила ту обезьянку. И знаете что? Я отдала руководителям фонда шесть эскизов с обезьянками. Они выбрали две картинки. Одна из них была той самой, сначала отброшенной, а потом всё-таки законченной.
Сегодня я рисовала елки. И одна опять "не получилась". Я отбросила ее, нарисовала другую. А потом вспомнила случай с обезьянкой и решила докрасить. Получилась елочка в цветочек. И, перебрав в руках несколько эскизов открыток для типографии, я остановила свой выбор именно на ней.
Мне подумалось, что это ведь не просто отношение к рисункам. Это отношение к своему труду, вообще. Удивительно, но у моего ребенка оно оказалось здоровее, чем у меня. Уважительнее. Заканчивать то, во что вложены силы. Получать положительный результат даже из того, что казалось неудачей. Это грамотно. Мне нужно учиться делать так и в жизни. Не отбрасывать опыт, не бросаться во что-то новое, не приняв и не завершив старое.
Вот так дочка учит меня жизни, на метафорических творческих примерах. :) Настоящий арт-терапевт!
А на фото та самая обезьянка и та самая елка :) После этой елки в цветочек мне вдруг захотелось рисовать еще, и родилась целая серия цветочных открыток. Скоро я вам ее представлю всю.
Положу я в конвертик солнце, А под марками спрячу небо, Где-то в строчках, на самом донце Уместится и быль, и небыль. И к кому-то кусочек счастья Полетит с почтовой открыткой.
Пусть минуют его ненастья,
Пусть встречают его улыбкой!
Добропочта из Петербурга
Разошлась волнами по свету,
Заразила добром и дружбой -
И вакцины от счастья нету.
Пусть несут эти письма радость,
Адресатам пусть станет легче,
Не потребует вдруг награду
Добропочты большое сердце.
Хватит каждому сил и веры,
Ведь любовь - для всего основа.
Если в радость откроем двери,
Мир согреется Добрым Словом.
Иван сидел в углу обшарпанного спортивного зала небольшой сельской школы и исподтишка смотрел на других людей, которые разбрелись по залу кто куда. Кто-то из них был бос, кто-то кутался в казенный плед, такой же ветхий и бесцветный, как и обстановка вокруг. Женщина с длинными рыжими волосами тихо сидела на скамье и раскачивалась, словно маятник. Парнишка в яркой синей футболке улегся ровно посреди зала и безучастно уставился в потолок. Всех их объединяло одно – они были пациентами «шестой палаты» местной клиники – той самой клиники, которая вот как раз сейчас догорала напротив, через дорогу. В большие окна спортзала были видны всполохи огня и суета пожарных вокруг догорающего здания. Пациентов успели эвакуировать, тяжелых больных увезли на скорых в город, ну а этих просто заперли в спортзале соседней школы, дожидаться своей очереди. Под утро за ними тоже должны были приехать машины из городских больниц. Хорошо, что сегодня воскресенье! В школе нет занятий. В противном случае нельзя было бы оставлять рядом с детьми всех этих пациентов, ведь все они...
Люди бывают добры, а бывают злы.
Эта же – какая-то никакая.
Тихая, одинокая, чересчур простая.
Но в душах она развязывает узлы,
Жизнью затянутые как попало.
Битая жизнью, "сапожница без сапог" -
Никому не нужна, никем не любима,
И ничье по ночам не прошепчет имя,
Скукой веет от летописей ее дорог,
Стёрты строчки, даже если что-то и было.
Как же так: из глубины веков
Вдруг она во тьме различает шепот,
Может раны в душах латать и штопать,
Словно укутывать в одеяло из слов.
Что там прячет она за буквами в строках?
Кто там спит у нее в стихах меж страниц?
Кто там шепчет ей вопросы на ушко?
И о чем она рыдает в подушку?
В суете, в мелькании дел и лиц
Никому нет дела до той простушки.
Да вот только ежели вдруг беда,
Если раны на сердце болят и ноют,
К ней несут свои заботы и горе,
Чтобы залатать себя без бинта,
Склеить всё, что порвано, тихим словом.
Что же, склеит… Без нитки опять зашьет,
Соединит края у душевной раны,
Слово найдет для комедии и для драмы,
Рифмами шрамы душевные обернёт,
Сбрызнет надеждами, как дорогим бальзамом.
Вот ведь как: чтобы легче стало дышать,
Двигаться дальше и с голой земли подняться,
Иногда достаточно засмеяться,
Чувства свои по их именам назвать,
И самому себе солгать не пытаться.
И тогда узелки, затянутые в душе,
Вдруг развяжутся, будто бы просто сами,
Невзначай пролечены Голосами
Тех, кто сам себе помочь не может уже.
Тех, кто бережно храним небесами -
Может, только лишь для того храним,
Чтобы кого-то опять согревать словами,
Пусть покрыта душа такими же швами,
Пусть сползает маска и смылся грим,
Голоса опять говорят стихами...
Люди бывают добры, а бывают - нет.
Словом острым ей на стихи ответят,
Только злые слова забирает ветер.
А она безголосым махнет вослед...
В этом году мне 38. Дни рождения я не люблю, тяжело их переношу, но, тем не менее, всегда стараюсь какие-то итоги к этому моменту подвести. Что-то зафиксировать, скорректировать, спланировать. Наметить себе путь на будущий год, подвести черту под прошедшим. Что ж, попробую сделать это снова. Так хочется уже какой-то житейской мудрости, а ее всё нет и нет. Всё же, когда же она появится? Но нет, пока появляется только опыт. Иногда так хочется поумничать и самой себе дать кучу ценных советов... День рождения - прекрасный повод для этого. Например, вот такие у меня получились 38 важных пунктов к 38 годам, рожденные непосильным трудом и хождением по многочисленным граблям.
«Как ты? - спросил он её. - У тебя опять сверкают глаза!»
«Да… Учусь потихоньку смотреть вперед, а не назад.
Печали свои оставила в прошлом - и слава Богу.
Надеюсь, забудут к дверям моим навсегда дорогу.
И пусть уж те, кто боль причинил, обо мне забудут,
И больше вмешиваться и лезть никогда не будут».
«Будто камень упал с души?» - «Да не камень - плита могильная.
Так без нее хорошо! Еще год – и она бы меня убила».
«Поживем теперь?» - «Надеюсь, что да, попробуем.
Помечтаем, воскреснем, подышим полной грудью, по-новому».
«Может быть, вместе давай?» - «Нет, мой друг, пожалуй, я не готова.
Всё еще жду подвоха от каждого жеста и каждого слова.
Надо бы мне побыть наедине с колючей обидой,
Чтобы проститься с нею и больше её никогда не видеть.
Пусть и она улетит, уедет – на край Вселенной.
Переживу… И новое что-то в сердце войдет – обиде на смену».
Так и пойдут по улицам темным в разные стороны.
Он - к себе в одинокий дом, она – дорогами новыми.
Да, бывают такие дни – дни для прощаний,
Дни рождения планов и сил, дни ухода печали.
А после них – хоть на край Земли, хоть вокруг планеты,
Верить, любить, надеяться, жить , ездить по свету,
Снова влюбиться, снова поверить в семью и счастье,
В сердце забытые двери открыть, позабыть напасти.
Это потом… А пока – стакан, ежевики полный.
Ветер с Невы, трамвайчик речной, чайки и волны,
Старых друзей любовь и тепло - бальзамом на раны,
Добрые книги, папин шашлык и клубника мамина.
Брата обнять, зарыться лицом в здоровенные плечи.
Эта любовь любую тоску надежно излечит.
Да, поживем еще, поживем… Торопить на надо.
Только своё от жизни возьмем – и урок, и награду.
Только своей дорогой пройдем – не ближе, не дальше.
Только свою отыщем любовь – и никак иначе.
Он позвонит… И, может, иначе жизнь повернется?
Это потом… А сейчас – гулять и греться на солнце.
Несколько слов о том, как следом за одной закрывшейся дверью обязательно открывается другая, к новым дорогам. 
