Город лета
Одна иду дорогой лета.
Бреду. Куда - пока сама не знаю.
Наверно там, за горизонтом,
Есть где-то цель, означена едва...
Наверное за лесом где-то
Там, где солнца
последние лучи поймаю,
Есть Город Лета...
Не знаю, есть ли он. Но мне- туда.

Август 2006
Анна Островская, 2006

"В анонимном тексте сказано, что каждый человек, в течение его или ее жизни, может совершить выбор: стать строителем или садовником. Строители могут потратить годы, чтобы завершить свое дело, но однажды они действительно его завершают и сказываются окруженными собственными стенами. Жизнь теряет свой смысл, как только здание закончено. Те, кто выращивает сад, могут переживать штормы, и им редко удается отдохнуть, но сад никогда не прекращает расти. И хотя он требует постоянного внимания садовника, это позволяет жизни быть огромным приключением. В истории каждого сада - история всей земли".
Пауло Коэльо

Вот уже более ста лет назад вышел в свет бестселлер Фрейда «Толкование сновидений», а споры вокруг этого произведения не утихали и не утихают. Кто-то восторгается талантом Фрейда, кто-то спорит с его выводами, кто-то выдвигает собственные теории. Неизменно одно – интерес к феномену сновидения, к его истокам, механизму, диагностической и прогностической ценности. И независимо от того, насколько прав или не прав был Фрейд, его труд «Толкование сновидений» - увлекателен и необычен, и эту книгу хочется перечитывать ещё и ещё.

Вчера на семинаре, посвященном «Толкованию сновидений», проходившем в Восточно-Европейском Институте Психоанализа, зашла речь о повторяющихся сновидениях. И я не могла не вспомнить свой многократно повторяющийся сон. Преподаватель попросила рассказать его, и я рассказала примерно следующее:
- Мне снится город. Вымышленный город, в котором я никогда не бывала прежде. Ночью я словно проживаю в этом городе параллельную жизнь. Сколько себя помню, он всегда мне снился…

Мой город. Сейчас я улыбаюсь и вспоминаю, как менялся он на протяжении моей жизни. Но его улочки, набережные, мосты, церквушки и дворики я помню очень хорошо, с самого раннего детства. Смешно прозвучит, но это ведь второй мой родной город. Хотя он не так уж похож на Петербург, но ведь во снах я тоже там живу! Он снился мне бесчисленное множество раз.

В детстве этот город был сырым, серым и дождливым. Река, подобно Неве, постоянно норовила выйти из берегов и затопить мостик, по которому мне обязательно надо было перейти в другую часть города, и мне никак это не удавалось. Я расстраивалась, я грустила, я ждала, когда же мостик появится из-под слоя воды, а дождь по-прежнему шел и шел, и мостик оставался совершенно недоступным. А на том берегу узенькой речки стояла маленькая, серая церквушка, и очень хотелось зайти туда, высушить одежду и отогреться. Но как? Ведь мостик под толщей воды. И оставалось только стоять и смотреть на эту церковь, мокнуть под дождем и трястись от холода.

В другой раз город был просто пасмурным, но дождя не было. Удалось перейти мостик, пройтись по улочкам. Зайти в какой-то темный дворик, образованный несколькими зданиями из темного красного кирпича. Побродить по узеньким улочкам, вроде тех, что на Гамла-Стан в Стокгольме. Вдруг одна из этих узеньких улочек вывела меня к огромному, немыслимой высоты собору, с множеством готических куполов, и одним широким и высоким куполом в центре. Такая внушающая страх и благоговение готика, вроде средневековых соборов Западной Европы. Перед ним была большая площадь, и мне она очень понравилась. Потом я во сне часто возвращалась на эту площадь. Видимо это моя точка покоя, тишины и умиротворения. В минуты тревоги и нехватки поддержки во сне я неизменно шла к этой площади. Иногда мне не удавалось найти к ней дорогу, и я огорчалась, даже плакала во сне.

Мой город много лет был пустым. В нём не было людей, он был пуст и как-то не очень уютен. Я бродила по нему в полнейшем одиночестве, и почему-то меня это совершенно не удивляло. Город был мертв. Покинут? Забыт? Заброшен? Заражен? Не знаю, я даже не задумывалась об этом, меня совершенно не заботило то обстоятельство, что на его улицах мне ни разу никто не повстречался. Разве что бродили собаки и кошки.

Один раз по узенькой улочке мне удалось выйти к совсем другой площади. На ней возвышалась огромная колокольня, и перед колокольней – огромное пространство, вымощенное мелким камнем, вроде тех камней, которыми вымощена наша Дворцовая. На фоне маленьких желтых домиков, окаймлявших площадь, голубое здание колокольни выглядело огромным и нелепым, и казалось, что оно рухнет, и колокол разобьется. Площадь была вполне уютной, я обошла ее кругом, удивилась еще раз нелепости этого ярко-голубого здания посреди маленьких желтых домиков, и пожав плечами, удалилась. Потом отец рассказал мне, что голубая высокая колокольня есть в городе Киеве, где он прожил несколько первых лет своей жизни. Но я в Киеве ни разу не была, и у отца нет фотографий этой колокольни. Так что я не видела подобного здания или не помню этого.

Таким вот мрачноватым и странным город мне снился на протяжении 27-ми лет моей жизни, в немного разных вариациях, но всегда я точно знала – это тот самый, мой второй родной город. Я знала, что я увижу, завернув за угол. Я знала, как пройти к моей любимой площади. И знала, что собаки и кошки, живущие в городе, меня не обидят.

Потом как-то постепенно город вдруг стал наполняться людьми. Сначала случайными прохожими, внушавшими то страх, то удивление. Потом появились какие-то группы туристов, потом транспорт, потом магазины и метро, и город зашумел, стал вдруг живым.

Потом я поехала в первый раз в Скандинавию и столкнулась с двумя феноменами дежа-вю. Первый раз это ощущение пришло в Хельсинки, в храме в скале. Эта церковь расположена под землей, действительно в толще скалы - лютеранский храм, с высоким медным куполом, очень светлый и спокойный. Когда я вошла туда и опустилась на скамью, мне вспомнилась моя любимая площадь в городе из снов. То же ощущение мира, тишины, света. Точка покоя. С тех пор я много раз приезжала в этот храм и очень его полюбила, хотя я совсем не религиозный человек. Мне интересна там не символика, не религиозный смысл, а просто ощущение тишины и умиротворения, согласия с собой. Недавно, когда в очередной раз была в Финляндии, поймала себя на мысли, что эта страна у меня прочно ассоциируется именно с Хельсинским Храмом в скале. И приезжаю я в Хельсинки именно для того, чтобы зайти туда и просто посидеть 10 минут на скамье.

Ну и второе ощущение дежа-вю пришло в Стокгольме, когда я впервые оказалась в старом городе и прошлась по улочкам острова Гамла-Стан. Я знала, что увижу, когда заверну за поворот, и пару раз даже не ошиблась. Стокгольм стал одним из моих любимых городов, с тех пор я побывала там 6 раз и обязательно поеду еще! Еще не все улочки исхожены, еще остались загадки, которые хочется разгадать.

Три года назад мне пришлось пройти курс психотерапии после развода, чтобы сохранить хорошие отношения с бывшим мужем, разобраться в себе и свести к минимуму последствия развода для дочери. Тогда, пожалуй, впервые мой город вышел из сна в реальность, чтобы показаться моему терапевту. Мы много говорили об этих снах, приходили разные мысли об этом городе. Терапия длилась чуть больше 2-х лет, и за это время мой город стал стремительно меняться.

Наконец-то удалось перейти тот самый мостик. За ним оказалась дорога, за ней – широкое шоссе, и оно вывело меня на берег моря. Над морем ослепительно светило солнце, и волны ласково шумели и переливались в его лучах. Чуть внизу, у подножья холма раскинулся огромный пляж, причал для яхт, порт для больших паромов, парадная набережная. А еще дальше видна была другая часть города – новостройки с огромными небоскребами, широкими проспектами и виадуками, лесом красивых, белоснежных новых домов. Я стояла в старой части города, которая возвышалась над набережной и портом, смотрела вдаль и радовалась, что живу, оказывается, в таком красивом и солнечном городе. Справа от меня возвышались почему-то атланты, давние жители Санкт-Петербургского Эрмитажа, и ещё какие-то высокие статуи, вазоны, мрамор высокого здания с колоннами. Слева была дорога, я села в какую-то машину, и она помчала меня сначала вниз с холма к набережной, с характерным ощущением испуга и головокружения, которое всегда меня посещает, когда я еду на машине под горку. Словно летишь на качелях вниз, и потом резко вверх – в новую часть города. По широкому виадуку, слева от которого ласковое море освещено ярким полуденным солнцем. В городе тепло, в городе лето, в городе мало людей, но я определенно еду к ним, в новый район города. И просыпаюсь в предвкушении чего-то радостного и светлого. Я помню то утро, просыпаться мне не хотелось ужасно, потому что в реальности меня ждал развод, которого я совершенно не хотела. Видимо, сон хотел утешить меня и намекнуть, что за спуском под горку обязательно будет подъем…

Потом мне снилась стройка в моем городе. Запах штукатурки и краски. Видимо, потому что наяву у соседей шел ремонт, и краской действительно пахло. А может быть, потому что после обрушения старой жизни мне требовалось построить что-то новое. Новую семью, новую себя, новую жизнь. В новостройки я почему-то больше не ездила, но старый город загрохотал строительным инструментом, запах лаком и краской и запылил штукатуркой. Старые здания рушились, темный красный кирпич валялся тут и там целыми грудами. В ту пору наяву один друг моего мужа погиб очень нелепой и трагической смертью. Он шел со своего Дня рождения, и ему на голову со старого здания упал кирпич. Парня спасти не удалось, он умер в больнице спустя много дней комы. И эти груды красных кирпичей в моих снах пугали меня и вызывали гнетущее чувство печали и тоски. Словно каждый из этих кирпичей предназначался мне.

Почему-то по этим грудам кирпичей продолжали бродить туристы. Мне стало интересно, что же такого они находят в этих развалинах, и я присоединилась к одной из групп. О чем говорил экскурсовод, я не запомнила, потому что вместо того, чтобы слушать его, я общалась с туристами из группы. Они рассказывали мне свои истории, а я им рассказывала что-то о себе. К сожалению, не помню ни слова из этих рассказов, но помню, что так и стала продвигаться с группой, вслед за экскурсоводом, и слушая не его, а других людей из этой группы.

Иногда мы выходили на мою любимую площадь, там я отставала от группы и бродила одна, мне хотелось тишины и покоя. Потом снова находила своих спутников и снова включалась в разговор.

Город меж тем гудел, пылил, строился и рос, менялся. Иногда опять шел противный ливень, как в детстве. А иногда было вполне солнечно и тепло. В городе появились клумбы, потом парки и сады, зеленые аллеи и букеты на прилавках на уютных улочках. Из туристки, бродившей по городу с группой и с экскурсоводом, я вдруг переквалифицировалась в экскурсовода и стала чувствовать в связи с этим гордость и груз приятной ответственности. Словом, мой параллельный мирок развивался по своим, не осознаваемым мной законам, и продолжалась моя параллельная жизнь, в сонном городе – во втором городе моего детства.

Накануне вчерашнего семинара мне тоже снился мой город. Раньше я никогда не заходила ни в какие здания, а тут вдруг решилась зайти в какой-то ремонтирующийся старинный дом. Внутри еще шли работы и пахло штукатуркой, комнаты были в основном пустыми. Но ремонт уже заканчивался, и видно было, что здание отреставрировано под старину, но очень качественно, новыми хорошими материалами. Интерьер напомнил мне главную лестницу ВЕИП и такую же парадную лестницу в здании, где работает мой отец. Сейчас он переходит на другую работу и очень переживает в связи с этим, мы много обсуждаем его новую работу, новый этап в его жизни. Здание, приснившееся мне накануне, было полно людей, очень доброжелательно ко мне настроенных. Я осталась там, в этом здании, и даже умудрилась влюбиться в какого-то молодого человека, в котором, как водится в снах, слились черты моего папы, бывшего мужа, семерых братьев и психотерапевта впридачу. Помню, утром я посмеялась над тем, как забавно всё это сочеталось в облике приснившегося мне юноши, и как же здорово было б, если бы такой персонаж мне и правда встретился в реальности. Следующей же моей мыслью был ужас от того, сколько недостатков было бы у этого персонажа, если бы он и правда вобрал в себя черты всех упомянутых мною близких людей. И захотелось сказать «чур меня, чур!», отпрянуть в испуге, а потом – опять посмеяться над собственным ужасом и сказать себе «ай-ай-ай».

Семинар, прошедший вчера, не принес мне ровным счетом никаких открытий по поводу моего сонного города. Преподаватель сказала лишь, что возможно, в латентном содержании сна кроется какая-то непроработанная травма, к которой сон возвращает меня вновь и вновь, пытаясь дать возможность переработать её.

Я шла домой, в полнейшем разочаровании, и думала обо всех этих снах. Улыбалась тому, что Фрейд видимо был не так уж неправ насчет эдипова комплекса, потому что мой отец много лет проработал в сфере градостроительства, он архитектор. Вспоминала, каким дождливым, серым и мрачным был мой сонный город 20 лет назад, и какая масштабная реставрация прошла с тех пор. Порадовалась и тому, что в городе явно стало лучше с погодой и с температурой воздуха – уже не нужен зонт и пуховик, нынче во сне погода ясная и теплая. Подумала о том, что (надо же!) на улицах города появились люди, я как-то раньше не обращала на это внимание.

Вечером мне надо было кое-что сделать. Я работаю в команде нового портала психологического консультирования он-лайн, и для популяризации нашего ресурса мы придумали разместить информацию о нем на сайтах «Одноклассники» и «ВКонтакте». «Контакт» доверили мне.

Я открыла новую группу и написала её название – «Город Мастеров», Психологическое консультирование он-лайн, территория безопасности. И стала думать, какую же картинку поставить на «обложку» группы. Взяла фрагмент баннера с сайта (он действительно называется Город Мастеров) – на картинке слева возвышается высокий домик, потом дорожка идет вниз с холма, и у его подножья раскинулся красивый небольшой городок, с узенькой речкой между маленькими домиками… Я посмотрела на эту картинку и подумала: «Ну до чего же знакомый вид. Где же я его могла видеть?..»