Я опять не успела за собственной жизнью… Она мимо меня пролетает неслышно. Ощущаю себя я как будто бы лишней, И сама же на это смотрю с укоризной.
Мол, ну что ж ты живешь-то не в полную силу?
К середине пути ты подходишь – и что же?!
Неужели привычка сдаваться дороже?
Начинай-ка дышать – впереди половина!
Снова рядом со мной разлетаются лица:
У кого-то работа, а кто-то развёлся,
А другие за смыслами рыщут под солнцем,
Ну а кто-то в четвёртый раз снова женился.
Я как будто закрыта от мира футляром.
Все события будто бы в прошлом застыли…
И в моем до оскомины будничном мире
Я сама для себя же являюсь кошмаром.
Но в другие мгновения этот же купол
Так чудесно меня защищает от грязи,
Лицемерия, лжи, а порой и маразма,
Что не тянет его разбивать почему-то.
Да, непросто одной. Если честно, то страшно…
И пугает меня перспектива остаться
В этом мире забытом, лишенном баланса,
Не любимой, не любящей, просто не важной.
Но гораздо страшнее мне вылезти «в люди»,
Из стола доставать затаённые книжки
И себя ощущать незаметной и лишней.
И бояться, что вновь не поймут и осудят.
Ну, а жизнь заставляет на что-то решиться,
Вдруг из кокона выглянуть, крылья поджавши…
И стремиться к простому и настоящему,
И пытаться взлететь перелётною птицей.
Снег идет, и белой шалью Вдруг укрылся город мой. В дверь звонок: - Не помешаю? - Заходи! Вдвоём с тобой
Чаю мы попьем с вареньем,
Поглядим на снегопад,
Заплетём в стихотворенье
Всё, чему ты был бы рад.
Сложим снежную поэму,
А потом пойдём гулять.
Питер белой хризантемой
Расцветёт вокруг опять.
Паутиной белых улиц
Нас запутает совсем,
Чтобы сердце распахнулось,
И растаял снежный плен,
А в душе проснулась нежность,
Невзирая на мороз,
Чтобы счастье и надежду
Ветер снова нам принёс.
Пусть взлетает белой птицей
В небеса моя мечта,
Чтоб в метели раствориться
Всем печалям и страстям.
Пусть смывает снегом слёзы,
И под Новый год, с утра
По сугробам, по морозу
Сказка в дом опять пришла,
Принесла с собою счастье,
Веру в дружбу и любовь,
Запорошила напасти,
Осветила небосвод.
Ну, а город нам поможет,
Всех укутает собой.
Улыбается прохожим
Серый кот на мостовой,
Знает тайну он простую:
В Петербурге снег – к добру!
А метель опять рисует
Белым мелом по стеклу…
Город мой влюблённых любит
И благоволит котам.
На растресканные губы
Капнет чудо, как бальзам.
На простуженные души
Жарко дышит, греет нас.
Солнцем варежки подсушит,
Сдует слёзы с наших глаз.
Скажет:
- Полно-те бояться!
Скоро будет Новый год!
Время с прошлым распрощаться.
Гляньте: снова снег идёт!
Значит, новое начало…
Жизнь – опять как белый лист.
Позабудь свои печали
И за радости держись!
В Петербурге снег – к удаче,
Позабудь о грусти, друг!
Ты живешь – и это значит,
Счастье рядышком, вокруг!
Оглянись! В любой снежинке
Жизнь несёт тебе добро.
Пусть на сердце тают льдинки,
Пусть становится тепло.
Скоро-скоро будет сказка,
Новый год уже в пути.
Все прошедшие напасти
С белым снегом отпусти.
Осень пусть возьмет с собою
Все сомнения и страх,
А со снежною зимою
Пусть сбывается мечта,
Город рядом, он поможет,
Он поддержит и поймёт.
Не откладывай! Ты сможешь!
На пороге Новый год!
Иван сидел за столиком маленького кафе на пустынной тихой улице Небесного Города. Алекс и Сергей, как обычно, опаздывали. Один совсем заработался в своей Москве, второй летит откуда-то с дальних космических рубежей. Что ж… Можно кофе пока попить, вспомнить его вкус…
Первым прилетел Сергей. Быстрым привычным движением сложил огромные белые крылья за спиной. Вежливо улыбнулся и опустился на соседний стул.
- Привет, дружище, - сказал Иван. – Ну как ты поживаешь?
- Прекрасно. С тех пор, как я передал Алексу пост стража и стал простым Узловым сновидцем, моя жизнь стала гораздо интереснее.
- Не жалеешь? Всё-таки здесь поспокойнее, чем на Земле.
- Я столько лет жил в этом покое… Устал. Хочется суеты, школьного гама, общения с детьми. Я получаю от этого удовольствие, - он снова улыбнулся. – А где же Алекс?
- Алекс здесь за стража, так что у него всегда полно дел. Подождем… Иван сидел за столиком маленького кафе на пустынной тихой улице Небесного Города. Алекс и Сергей, как обычно, опаздывали. Один совсем заработался в своей Москве, второй летит откуда-то с дальних космических рубежей. Что ж… Можно кофе пока попить, вспомнить его вкус…
Первым прилетел Сергей. Быстрым привычным движением сложил огромные белые крылья за спиной. Вежливо улыбнулся и опустился на соседний стул.
- Привет, дружище, - сказал Иван. – Ну как ты поживаешь?
- Прекрасно. С тех пор, как я передал Алексу пост стража и стал простым Узловым сновидцем, моя жизнь стала гораздо интереснее.
- Не жалеешь? Всё-таки здесь поспокойнее, чем на Земле.
- Я столько лет жил в этом покое… Устал. Хочется суеты, школьного гама, общения с детьми. Я получаю от этого удовольствие, - он снова улыбнулся. – А где же Алекс?
- Алекс здесь за стража, так что у него всегда полно дел. Подождем…
Мои друзья, которые читают «Сновидца» и дают свои очень полезные комментарии и полезную критику, часто меня спрашивают: «А ты сама веришь в то, что такие люди, сновидцы, действительно есть?» И каждый раз, читая предисловия или послесловия к моим романам, друзья ищут там ответ именно на этот вопрос. А я опять не буду отвечать. Смотрите по сторонам – и ищите свой ответ.
После третьей части, наверное, уместным будет послесловие в стиле «Отделим правду от вымысла». Оставив без ответа самый главный вопрос, всё-таки поговорим о правде, которая лежит в междустрочии этой простой истории.
Наступила осень, новый сезон, новые встречи и новые интервью. Сегодняшнее – из цикла «Мои хорошие люди». Оно необычное, потому что это интервью с еще очень юной художницей. Она еще ходит в школу и только учится рисовать, но созданный ею персонаж уже путешествует по всему миру. Как? Очень просто! Он живет теперь на почтовых открытках.
Зовут нашу юную героиню Ксюша Коробкова. А нарисованного ею зверька – Пушистик или просто Мишка. Я увидела это пушистое чудо на одной из фотографий в группе петербургского благотворительного проекта #ДоброПочта, и он мне очень понравился. Так мы и познакомились с Ксюшей. С тех пор и Ксюша, и пушистый зверёк успели подрасти и начали осваивать просторы не только Интернета, но и Земли.
Сегодня задаю вопросы Ксюше и ее маме Юлии.
Есть в посиделках кухонных особенное счастье. Когда дожди осенние сплошным потоком льют, Когда пугает сыростью привычное ненастье, Все петербуржцы с радостью на кухнях кофе пьют, Сидят, зарывшись в пледики, откусывают бублики,
На «Городскую» булочку намазывают сыр.
И вспоминают прошлое, и говорят о будущем,
Теплом носочков греются, заношенных до дыр.
И обсуждают новости, и спорят об истории,
Литературу новую обсудят невзначай.
Какао с зефирюшками согреют в чашке новенькой,
А, может, с мятой перечной заваривают чай.
И во дворах колодезных, и в новых светлых эркерах,
В многоэтажках чопорных окошечки горят.
На кухнях спорят, мирятся и делятся проектами,
Еще уроки делают и просто говорят.
И мы сидим за столиком: собака, я и доченька.
У нас девичник пятничный – под крекеры и сок.
А дождик тоже просится, стучится к нам в окошечко:
Мол, и меня пустите-ка, девчонки, на чаёк.
Делитесь счастьем, милые! Не мучайтесь от зависти,
Лечите душу теплотой, всем горестям на зло!
Есть в посиделках кухонных уют чудесный, радостный,
А в Петербурге множится вот это волшебство.
Пусть светятся окошками дворы, дома и улицы,
Пусть в каждой кухне вкусности дымятся на столах.
И пусть на кухнях мирятся, влюбляются, целуются!
И пусть наш город северный купается в огнях.
За каждым за окошечком пусть счастье умножается,
Любовь и радость копятся, без края и конца.
Есть в посиделках питерских особенная радость –
Согреть студёной осенью замерзшие сердца.
Наши бабушки говорили так: "Август - вечер лета, скоро в школу". В школу уже не нужно, но ощущение уходящего праздника и грусти в августе всё равно испытываю. Очень не хватает солнца!